Екатерина Вагнер
КАК (НЕ) ОБИДЕТЬ ПАРТИЗАНКУ
Комедия в одном действии
(хотя это не точно)
Действие пьесы происходит в несуществующей стране. Все герои и события вымышлены, все совпадения с реальностью случайны. Хотя это не точно. В тексте использованы материалы сайтов Meduza и МедиаЗона, а также стихи Микеланджело Буонарроти в переводе Ф.И.Тютчева.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ПОДСУДИМЫЙ
СЕКРЕТАРЬ СУДА
АДВОКАТ
ПРОКУРОР
СУДЬЯ
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА, пенсионерка, в прошлом - партизанка (хотя это не точно)
СИДЕЛКА
УЧАСТКОВЫЙ, внук Зои Александровны (хотя это не точно)
МИРОВАЯ СУДЬЯ
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ ПРЕЗИДЕНТА
ПРЕЗИДЕНТ
Полицейские (2 человека, без речей)
Сцена раздена на две половины – одна представляет собой зал суда, другая закрыта чем-то черным. (По ходу пьесы в чем-то черном проделывают дырки или открывают окошки, в конце в нем даже открывается дверь). Секретарь суда – молодая женщина в старомодном офисном костюме – мечется по залу суда, расставляет стулья, застилает бархатом стол судьи, вешает над ним портрет Сталина, потом передумав, завешивает его портретом Путина, меняет на Ягоду, в нерешительности снимает и снова вешает то один портрет, то другой… Раздается бой часов. Секретарь бросает портреты и распахивает двери. Входят Прокурор и Адвокат. Садятся. Полицейские вводят Подсудимого, сажают в клетку и запирают в ней. Тот садится на скамью.
СЕКРЕТАРЬ: Встать, суд идет!
Встают все, кроме Подсудимого
СЕКРЕТАРЬ: Подсудимый, встаньте.
ПОДСУДИМЫЙ: Не буду!
СЕКРЕТАРЬ: Вы знаете, что бывает за неуважение к суду?
ПОДСУДИМЫЙ: А почему я должен его уважать? Этот ваш суд - не суд, а спектакль какой-то! Комедия! Почему вообще этот суд проходит в театре?
СЕКРЕТАРЬ: Скажите спасибо, что не в морге. У нас сейчас суды где только не проходят.
ПОДСУДИМЫЙ: Вот-вот! И я о том же! Комедия! И к тому же несмешная.
СЕКРЕТАРЬ: Подсудимый, не занимайтесь театральной критикой. Не вам решать, смешной у нас спектакль, в смысле, суд, или нет.
ПОДСУДИМЫЙ: Не мне решать? А кому решать, расскажите! «А судьи кто?» Вы, что ли?
СЕКРЕТАРЬ: Я не судья, я секретарь суда. А решать будут зрители.
ПОДСУДИМЫЙ: Я такой же зритель, как они.
СЕКРЕТАРЬ: Только вы в клетке, а они нет.
ПРОКУРОР: Ну, это ненадолго…
ГОЛОС ИЗ ЗРИТЕЛЬНОГО ЗАЛА: Хорош препираться! Давайте уже начинать!
СЕКРЕТАРЬ: Соблюдайте порядок! Иначе мы очистим зал от публики.
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Не очистите! Я деньги за билет заплатил!
ПРОКУРОР: А маску вы надели?
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: А ты сам-то надел?
ПРОКУРОР: Не надел. Но я прокурор. Мне можно. Мне всё можно. Кроме того, что нельзя. А если нельзя, но очень хочется, то всё равно можно. А вас сейчас выведут отсюда за несоблюдение масочного режима! Так что сидите и молчите в тряпочку. Ну или без тряпочки! До вас еще дойдет очередь!
СЕКРЕТАРЬ: Встать, суд идет!
Подсудимый упрямо качает головой. Секретарь достает пульт управления, нажимает кнопку, скамья, на которой сидит Подсудимый, откидывается вниз. Подсудимый едва не падает, с трудом удерживается на ногах, машинально выпрямляется.
Входит Судья. Это женщина средних лет, в мантии, с не по возрасту ярким макияжем. Лицо скучающее. Пытается выглядеть величественно.
СУДЬЯ: Садитесь! (Все садятся, кроме Подсудимого). Слушается дело об оскорблении Огрызковым Андреем Петровичем чести и достоинства Печёнкиной Зои Александровны.
ПРОКУРОР (скороговоркой): В видеоролике, опубликованном в сети интернет 7 апреля 2021 года, подсудимый Огрызков Андрей Петрович употребил выражение «чем дальше в лес, тем толще партизаны», чем оскорбил честь и достоинство Селезенкиной Александры Зоевны.
СЕКРЕТАРЬ: Печенкиной. Зои Александровны.
ПОДСУДИМЫЙ
(ехидно): Да
какая
разница!
АДВОКАТ: Ваша честь, я протестую.
СУДЬЯ: А вы вообще кто?
АДВОКАТ: Я адвокат.
СУДЬЯ: Протест отклонен. Переходим к прениям сторон. Секретарь, вызовите истца!
СЕКРЕТАРЬ: Ввиду преклонного возраста и непреклонного состояния здоровья истица участвует в заседании по видеосвязи. (Нажимает кнопку на пульте. В черной завесе на другой стороне сцены открывается отверстие или окошко. За ним видна голова сидящей в кресле Зои Александровны, она в медицинской маске.)
ПОДСУДИМЫЙ: А почему она в маске? Она же у себя дома. Снимите с нее маску сейчас же! Вы зачем над бабушкой издеваетесь? Изверги! Фашисты!
ПРОКУРОР: Это вы, подсудимый, над бабушкой издевались. А теперь помолчите. До вас еще дойдет очередь.
СЕКРЕТАРЬ: Это ее личное дело, в чем ходить у себя дома.
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА (говорит неразборчиво, сквозь сильные радиопомехи): Шо шуш щоесожищь. Гма щишево щешышу.
ПОДСУДИМЫЙ: Кто-нибудь понял, что она сказала? Кто ее понимает, поднимите руки!
Судья поднимает руку.
СЕКРЕТАРЬ: Подсудимый, не волнуйтесь, потом в протоколе всё прочитаете.
СУДЬЯ: Я понимаю! Своим роликом вы оскорбили ее честь и достоинство, причинив ей моральные и нравственные страдания.
ПОДСУДИМЫЙ: Вы не понимаете, вы придумываете!
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Да какая разница!
СЕКРЕТАРЬ: Тихо там!
ПОДСУДИМЫЙ: Зоя Александровна, а у вас пенсия хорошая?
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Штось?
ПОДСУДИМЫЙ: Зоя Александровна, а вы знаете, какая у зарплата у нашего мэра? Лучше вам этого и не знать! Так вот, Зоя Александровна, я во всех своих видео всегда говорю - нужно, чтобы у вас и у всех партизан была большая, хорошая пенсия. Такая же, как у нашего мэра зарплата.
ПРОКУРОР: Подсудимый, у нас тут не митинг. Молчите и отвечайте на вопрос. Вы употребили выражение «Чем дальше в лес, тем толще партизаны» или нет?
ПОДСУДИМЫЙ: Да, употребил, и что? Я вашу Печенкину знать не знаю. В моем ролике речь шла о том, что мэр нашего города вор и коррупционер. И жена его воровка и коррупционерка. И дети их воры и коррупционеры. И внуки их, еще в детский сад ходят, а уже воришки. И коррупционеришки. Выражение «Чем дальше в лес, чем толще партизаны» употреблялось мною в фигуральном смысле. И по отношению к неопределенной группе лиц.
ПРОКУРОР: А вот и неправда. Очень даже определенной. Партизан в нашем городе всего один. Точнее одна. Партизанка. Селезенкина Але…
СЕКРЕТАРЬ: Печенкина! Зоя Александровна!
СУДЬЯ: Да какая разница!
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ась?! Щошы щащаи?
ПРОКУРОР: Зоя Александровна! Расскажите, пожалуйста, о себе!
Из-за черной завесы женский голос с сильным акцентом начинает подсказывать Зое Александровне.
СИДЕЛКА (спрятавшись): Я – Пэчонкин Зой Алэксандравна. Мнэ 95 лэт.
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА (шепелявя, неразборчиво): Я – Пещонщина Жоя Алещажовна. Мне 95 лет.
СИДЕЛКА (спрятавшись): С 1942 по 1945 год воевала в партизанском отряде против немецко-фашистских захватчиков.
ПОДСУДИМЫЙ: Кто это ей подсказывает? Зоя Александровна, кто там с вами?
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Эщо шанещка шуш шо мнощь, щищейка.
ПОДСУДИМЫЙ: Кто-нибудь что-нибудь понял?
СУДЬЯ: Я всё поняла. Это ее дочь!
ПОДСУДИМЫЙ: Пусть покажется. Чего она прячется? Она там что, голая?
В черной завесе открывается второе окошко. Оттуда, высовывается сиделка, в черном хиджабе.
СИДЕЛКА: Ничэво я нэ голый, маладой чэловэк. Зачэм жэнщинэ обидное гаварил? Вах-вах, нэхорошо!
ПОДСУДИМАЯ: Какая же она дочь? Сколько ей лет, 30? Она вас в 65 родила, что ли?
СУДЬЯ: Значит, внучка!
СИДЕЛКА: Сыдэлка я.
АДВОКАТ: Я протестую! Была дочь, теперь сиделка.
СЕКРЕТАРЬ: Да какая разница!
СУДЬЯ: Протест отклонен.
ПРОКУРОР: Вызываю свидетеля обвинения. Свидетель, представьтесь.
СИДЕЛКА: Субхонжонкова Тажимат Фейрузжоновна.
ПОДСУДИМЫЙ: Вы что-нибудь поняли? Что вы в протоколе будете писать с такой связью?
ПРОКУРОР: Что надо, то и напишем!
СЕКРЕТАРЬ: Подсудимый, не волнуйтесь! Ее правда так зовут.
ПОДСУДИМЫЙ: Да ладно! Неужели здесь хоть кто-то говорит правду?
АДВОКАТ: Это ненадолго.
СУДЬЯ: Адвокат, вам слово не давали еще.
ПРОКУРОР: Тажимат Фейрузжоновна, когда Зоя Александровна увидела этот ролик?
СИДЕЛКА: 10 мая 2021 года.
Мужской голос подсказывает «9 мая».
ПОДСУДИМЫЙ: Да сколько вас там? А ну покажитесь! Все покажитесь сейчас же! Вы почему прячетесь? Вы там что, голые?
СУДЬЯ: Подсудимый, с вами всё в порядке? Может, перерыв объявить?!
ПОДСУДИМЫЙ: Я в порядке. Меня разбудили в пять утра, трясли по морозу в автозаке три часа, посадили в клетку и судят ни за что. Конечно же, я в полном порядке! Продолжайте! Что там у вас еще за суфлер? Там сидит мужчина какой-то, я слышал. Мы все слышали! А ну, хватит прятаться! Выходи, подлый трус!
Открывается еще одно окошко.
УЧАСТКОВЫЙ (высовывается): Я не трус, я участковый.
АДВОКАТ: Да какая разница.
ПРОКУРОР: Адвокат, до вас еще дойдет очередь. Тажимат Фейрузжоновна, как Зоя Александровна отреагировала на этот ролик?
СИДЕЛКА: Вах-вах, плохо савсэм реэагыровал. Так плакал, так плакал. А потом ее скорая в больница забрал. С коронавирусом.
АДВОКАТ: У меня вопрос к истице. Зоя Александровна, вы интернетом пользуетесь?
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ась? Нешонимаю.
ПОДСУДИМЫЙ: Спасибо вам большое, Зоя Александровна!
АДВОКАТ: У меня вопрос к свидетелю. Тажимат Фейрузжоновна, а откуда Зоя Александровна узнала про этот ролик?
СИДЕЛКА: Как откуда узнал? Я сама ей показал, да. А она так плакал, так плакал.
АДВОКАТ: А зачем вы это сделали?
СИДЕЛКА: Как зачэм, вах?! Он мне ролик вотсапп прислал! Сказал, чтобы я Зоя Алэксанна показал. У меня паспорт русский нэт, регистрация нэт, разрешение на работу нэт. Чэтвэро рэбёнки в Бишкек остался, всем кушать давай. Он мнэ зарплата давал. Выгоныт, куда я пойду? (Плачет) Он сказал, покажи, я показал!
АДВОКАТ: Кто он? Участковый?
СУДЬЯ: Это ее внук!
АДВОКАТ: Не понимаю! Был участковый, теперь внук!
СЕКРЕТАРЬ: Да какая разница!
ПОДСУДИМЫЙ (Участковому): Так это вы во всем виноваты?
УЧАСТКОВЫЙ: Я не виноват! Я ей ваш ролик прислал, но просил Зое Александровне не показывать. А она не поняла и показала. У нее с русским языком плохо. Она из Киргизии.
ПОДСУДИМЫЙ: А прислали зачем?
Женский голос подсказывает, свистящим шепотом: «По ошибке».
УЧАСТКОВЫЙ (растерявшись): Э… Это она мне сказала.
ПОДСУДИМЫЙ: Это еще кто? Да что у вас там, партизанский штаб, что ли? Пусть покажется! Она что, голая?
СЕКРЕТАРЬ: Она не голая, она мировая судья!
СУДЬЯ: Мировых судей по видео показывать нельзя. Это закон.
ПОДСУДИМЫЙ: Нет такого закона. Это вы его сейчас сами придумали. Эй, вы, там, а ну покажитесь, быстро!
СУДЬЯ: Подсудимый, вы не забыли, что вы подсудимый?
ПОДСУДИМЫЙ: Не волнуйтесь! Это ненадолго!
Открывается еще одно окошко, в нем Мировая судья. На лице у нее медицинская маска, на голову она второпях напяливает мантию, как хиджаб.
ПОДСУДИМЫЙ: Это еще что такое? Гюльчатай, открой личико!
МИРОВАЯ СУДЬЯ: Не открою! Сам ты Гюльчатай!
АДВОКАТ: А заявление в прокуратуру кто написал? Зоя Александровна, это вы написали?
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ась? Щищагонешышу!
УЧАСТКОВЫЙ: Я не писал!
СИДЕЛКА: И я нэ пысал!
ПОДСУДИМЫЙ: А кто же тогда написал? За что меня судят вообще?
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Это я написал!
ПОДСУДИМЫЙ: Господи! А это еще кто? Откуда он взялся?
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Я из Кемерова. Пельменев, Филип Филиппыч. Я твой ролик предательский увидел в интернете, возмутился и написал. Потому что это клевета на Зою Александровну. Как тебе не стыдно, душа ты подлая, агент иностранный? «Чем дальше в лес, чем толще партизаны!» Ты ее видел вообще?! У нее же еле-еле душа в теле.
ПОДСУДИМЫЙ: Я ее в жизни не видел. А ты?
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: В жизни и я не видел! Я в интернете погуглил!
АДВОКАТ: Подождите, Филипп Филиппыч, а как вы сюда попали сегодня?
ПРОКУРОР: Он билет купил.
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Мне вот она телеграмму прислала.
ПОДСУДИМЫЙ: Кто она? Судья? А вы все бросили и поехали? Из возмущения? Вам что, делать больше нечего?
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Вообще-то да. Нечего. Если честно. Я вообще путешествовать люблю. И возмущаться тоже люблю!
ПОДСУДИМЫЙ: Слушайте, да это уже не комедия, это бред какой-то. Вы даже дело сфабриковать не можете нормально! Меня это оскорбляет! Где наш мэр – коррупционер? Почему он на меня в суд не подает? Потому что крыть нечем? Где он? Где его жена? Дети его где? Внуки? Молчат! Затаились все, как партизаны в землянке. Бабку 95-летнюю против меня выставили. Напялили на нее китель с орденами. Ей сейчас из-за вас плохо станет, а вы скажете, что это из-за меня. А потом вы ее вообще подушкой придушите, и опять скажете, что это я виноват. Что я негодяй и убийца, что я бабушек обижаю. А я их не обижал никогда! Я во всех своих роликах всегда говорил, что им надо пенсию повысить. Пока не перемёрли.
АДВОКАТ: Прошу занести в протокол!
СУДЬЯ: Прошу не заносить в протокол. Подсудимый, имейте уважение к суду. Вам слово еще никто не давал.
ПОДСУДИМЫЙ: Какое вам уважение, если вы все врете? Я вас всех поймал на вранье! Вы все будете гореть в аду!
УЧАСТКОВЫЙ: Протестую! Я не буду гореть в аду!
ПОДСУДИМЫЙ: Это судья будет гореть в аду. А вы торгуете своей бабушкой!
УЧАСТКОВЫЙ: Я моей бабушкой не торгую. Мне за нее денег никто не обещал.
ПОДСУДИМЫЙ: А что вам обещали?
УЧАСТКОВЫЙ: Квартиру. Служебную. У меня детей трое, жена искусствовед. Ипотека была в долларах. Я всё честно выплачивал, правда-правда. А тут завод закрылся, с работы поперли, кредит платить нечем. Из квартиры тоже поперли. Куда мне теперь с тремя детьми? На помойку? (Плачет) Мне сказали, поможешь прищучить этого агента иностранного, мы тебя в участковые пристроим. Квартиру дадим.
ПОДСУДИМЫЙ: Кто сказал? Она? Мировая судья? Господи, а вам-то это зачем? У вас что, тоже ипотека?
МИРОВАЯ СУДЬЯ: Нет. У меня дочь-инвалид. Муж к другой ушел. Ухаживать некому. Все деньги, что скопила, на сиделок ушли. На таких вот, как эта, бестолковых. Только и знают, что в вотсаппе сидеть. Что мне дочь свою – в интернат сдавать? Чтоб она там заживо сгнила? (Плачет). А тут мне пенсию пообещали. Льготную. В 45 лет. Полгода только дотерпеть осталось.
ПОДСУДИМЫЙ: Ясно все с вами. Ну а вы, секретарь, вас-то кто неволит? Вы же молодая еще женщина, перед вам все пути открыты.
СЕКРЕТАРЬ: Молодая женщина без мужа, без образования и без профессии. Куда я пойду? Сами знаете, как у нас в городе с работой. Завод закрылся. В стриптиз-клубе одна вакансия в год и очередь на километр. Что мне теперь, цветами торговать на кладбище? Я не могу, я покойников боюсь! А тут зарплата, конечно, кот наплакал, зато юрфак можно закончить вечерний. А потом глядишь и сама судьей стану. Лет через двадцать.
ПОДСУДИМЫЙ: А больше никем нельзя стать, что ли?
СЕКРЕТАРЬ: А кем можно?
ПОДСУДИМЫЙ: Ну, я не знаю. Видеоблогером. Как я.
СЕКРЕТАРЬ: И в колонию на восемь лет заехать? Нет уж, спасибо.
ПОДСУДИМЫЙ: Ну ладно, а вы-то, прокурор? Взрослый мужчина. С высшим образованием.
ПРОКУРОР: Да, прокурор я, прокурор! И мама у меня прокурор! А папа судья! И тёща тоже судья. Бывшая. В смысле, бывшая тёща, а не бывшая судья. У нас в семье все судьи и прокуроры. Так что меня даже на кладбище цветами торговать не возьмут. Они не могут, прокуроров боятся. А в стриптиз-клуб тем более не возьмут. А у меня бабушка с дедушкой старенькие. Две бабушки! И два дедушки. Пенсия сейчас сами знаете какая. Я у них единственный внук на четверых. На меня вся надежда. (Плачет) Куда я пойду?
СУДЬЯ: И у меня мама прокурор! Точнее, папа. А мама судья. А сын… А сын у меня наркоман. (Плачет). Мне сказали – если что, он у тебя сразу в колонию поедет. С вещами на выход. За хранение и распространение. Хотя он не распространяет, честно-честно. Сам всё употребляет. И еще жалуется, что мало. Вы что думаете, я тут с вами ради собственного удовольствия позорюсь… Мне позвонили... Оттуда…
ПОДСУДИМЫЙ: Откуда? Из мэрии? Из министерства?
СУДЬЯ: Нет. Выше берите. (У нее звонит мобильный телефон). Вот, видите, опять звонят. (Вздыхает) Суд удаляется на совещание.
ПОДСУДИМЫЙ: Ну уж нет! У нас вообще суд или спектакль?
ПРОКУРОР: Суд!
АДВОКАТ: Или спектакль!
ПОДСУДИМЫЙ: Тогда выведите его на экран! У нас прямой эфир идет на ютьюбе. Пусть все видят. Пусть все слышат!
Адвокат перехватывает у секретаря пульт управления, нажимает на кнопку. Открывается еще одно окошко, оттуда выглядывает Человек из Администрации.
ПОДСУДИМЫЙ: Послушайте, я никому не скажу! Посмотрите, сколько человек тут из-за вас бегает, прыгает, ужом вертится. Врут, завираются, доказательства фабрикуют. Бабку 95-летнюю из постели вытащили. Китель на нее напялили. Ну скажите, вам-то это зачем? Из-за какого-то воришки-мэра? Зачем вы его прикрываете? Признайтесь, у вас дочь инвалид?
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: Нет. Дочь у меня студентка. Отличница. В Гарварде учится.
ПОДСУДИМЫЙ: Бабушки-дедушки есть?
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: Нет. Я вообще сирота.
ПОДСУДИМЫЙ: Ипотека?
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: Шутите?
ПОДСУДИМЫЙ: Ну тогда я ничего не понимаю. Вы что, ни разу не задумывались, зачем вы всё это делаете?
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: Таких, которые задумываются, у нас не держат. Мы же на госслужбе, не где-нибудь. Задумываться у нас можно в свободное от работы время. И то нежелательно. А на службе я не думаю, я выполняю приказы.
ПОДСУДИМЫЙ: Чьи приказы?
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: А то вы не знаете. Я-то что? Я менеджер, технократ. Все свои вопросы ему задавайте.
ПОДСУДИМЫЙ: И задам! Включайте свою спецсвязь.
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: Вы что, шутите?
ПОДСУДИМЫЙ: Мы с вами сейчас в прямом эфире. У нас трансляция на фейсбуке, в ютьюбе, инстаграме и тиктоке. Этот спектакль… этот ваш суд сейчас смотрит 100 миллионов человек по всему миру. Пусть он просто ответит на вопрос и мы закроем эту тему раз и навсегда.
ЧЕЛОВЕК ИЗ АДМИНИСТРАЦИИ: Хорошо. Но только под вашу ответственность. (Достает смартфон, набирает сообщение)
В следующем окошке появляется Президент. На нем медицинская маска.
ПОДСУДИМЫЙ: Вы почему в маске? Вы же у себя в бункере.
ПРЕЗИДЕНТ: Это мое личное дело, в чем мне ходить в моем бункере. И вообще этот бункер не мой. Ни мне, ни моим родственникам он никогда не принадлежал. Еще вопросы есть?
ПОДСУДИМЫЙ: Есть! Зачем вы все это делаете? Врете, обманываете, дела фабрикуете? Полстраны занимаются какой-то туфтой. У них уже совсем ум за разум зашел от вранья, даже дело сфабриковать не могут!
ПРЕЗИДЕНТ: Ну а я тут причем, извините? Я, что ли виноват, что они дело сфабриковать не могут? Странные вы вопросы задаете какие-то. Забыли в какой стране живете? Да, международное положение сложное. Нас никто не любит. А за что нас любить? Сами подумайте! Мы в кольце врагов. Как партизаны в тылу у немецко-фашистских захватчиков. Я всё знаю, мне всё докладывают. Везде предатели, везде шпионы. Куда ни плюнь, попадешь в иностранного агента. Вроде вас. С ними, то есть с вами, приходится бороться. И наш народ борется. Да, борется! Как умеет. Я их не заставляю. Они сами. В едином порыве. Это вы, господа предатели, только сидите в своих ютьюбах и критикуете. Лодку раскачиваете. Детей на митинги заманиваете. А я тут вкалываю, как раб на галерах. На стриптиз сходить некогда. А вы только палки в колеса вставляете. Что хорошего вы сделали для страны, что? И еще мне вопросы задаете какие-то. Как будто не понимаете, в какой стране живете. Вы еще спросите – «Кто виноват?». И «Что делать?»
ПОДСУДИМЫЙ: Всё, всё, я понял. Я понял, кто виноват! И я знаю, что делать. Дорогие подписчики! Зрители! Сограждане! Люди! Человеки! Я знаю, это всё из-за меня! Я, я, я один виноват во всём. Я признаю свою вину, хотя ее и нет. Зоя Александровна! Вы меня слышите? Я это делаю ради вас! И ради них! Если я это сделаю, их мечты исполнятся. Их жизнь не станет лучше, но они будут верить, что она стала лучше. Что без этого было нельзя, и теперь всё будет хорошо. ЧтО по сравнению с этим какие-то восемь лет в колонии? Пенсия у вас не станет выше, но вы будете счастливы. И они все будут счастливы. Зоя Александровна, вы слышите?
Зоя Александровна начинает хрипеть и задыхаться.
МИРОВАЯ СУДЬЯ: Скорую, срочно!
ПОДСУДИМЫЙ: Видите! Я же говорил! Теперь всё на меня свалят!
Участковый бросается к Зое Александровне, но не успевает ее подхватить. Она заваливается набок, ее маска цепляется за ручку кресла и сползает с лица. Под маской борода и усы. Зоя Александровна – мужчина.
ПОДСУДИМЫЙ: Господи! Что это? За что мне это? Зоя Александровна! Партизанка! Спортсменка! Комсомолка! Отвечайте! Вы – андрогин?
ЗОЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Я не андрогин! Я тенор. Тридцать лет в оперетте отслужил. Сейчас на пенсии. Пенсия маленькая, сами знаете. Ни на что не хватает. Записался на сайт, где массовку набирают за деньги. И ничего. Тишина. День ничего. Два ничего. Неделю ничего. Месяц ничего. И вдруг, сегодня звонят в семь утра. Просят сыграть глухую старушку. Срочно. Даже побриться не успел, видите! (Плачет) Текста нет. Режиссера нет. Ничего нет. Суфлерка и та с акцентом.
ПОДСУДИМЫЙ: Стоп! Замолчите! А как же Зоя Александровна? Где она? Что с ней? Что вы с ней сделали? Изверги! Фашисты! А потом скажете, что я виноват! Отвечайте!
УЧАСТКОВЫЙ: Зоя Александровна отказалась. Наотрез. Сегодня утром сказала, что не хочет участвовать. Ни в каком суде. Ни по какой видеосвязи. Что это комедия. И к тому же не смешная. А мы уже обещали. Квартира служебная… Трое детей… Жена-искусствовед… Всё пропало! (Плачет)
СИДЕЛКА: Чэтвэро рэбёнки в Бишкеке… Всэм кушать давай… (Плачет)
МИРОВАЯ СУДЬЯ: Дочь-инвалид… Пенсия льготная… В 45 лет… (Плачет)
ПОДСУДИМЫЙ: Изверги! Нелюди! Куда вы ее дели?
УЧАСТКОВЫЙ: Здесь она, здесь. В соседней комнате. Спит! Просто спит. Не надо ее будить. Вот, послушайте!
Открывает дверь. За ней темнота. Оттуда слышится громкий храп.
СИДЕЛКА (поет): Отрадно спать, отрадно камнем быть,
О в этот век, преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный
Прошу молчи, не смей меня будить.
Занавес
Февраль 2021
(с)Екатерина Вагнер